Все и побыстрее - Страница 92

Джоселин знала, что может вывести его из себя, и старалась избегать ошибок, когда же ей это не удавалось, она опускала голову и молчала. Правда, бывали моменты, когда и она взрывалась. С начала марта она не раз обращалась к врачу то из-за сломанного ребра, то из-за раны на руке — Малькольм в гневе ударил ее консервным ножом. Когда она последний раз сдавала анализы, врачи обнаружили у нее кровь в моче.

После вспышек ярости Малькольм становился тихим и послушным, как овечка, и тогда Джоселин начинала во всем винить себя. Зачем она провоцирует его? Она старше и должна отвечать за свои слова и поступки. Джоселин в очередной раз клялась себе быть кроткой и покорной женой, во всем угождать своему мужу, как это делают японские женщины.

Лиззи кончила есть и вытерла салфеткой губы. Джоселин дотронулась до маленькой ручки дочери, привлекая к себе ее внимание. Лиззи вопросительно посмотрела на мать.

— Хочешь еще бекона? — спросила Джоселин и указала на свою тарелку, чтобы дочь поняла, о чем идет речь. — Положить тебе еще кусочек? — Лиззи покачала головой.

Малькольм тоже кончил завтракать и посмотрел на дочь, склонив к ней голову.

— Увидимся позже, Лиззи. — Он нежно потрепал ее за щеку. Девочка была довольна.

Джоселин просияла. Она увидела настоящего Малькольма, доброго и нежного, каким он был от природы. Она обняла его и прошептала:

— Я люблю тебя.

— Ну что ж, займемся любовью сегодня ночью.

Их секс уже не был таким диким, эксцентричным и импровизированным, но он связывал их, был им нужен, укреплял их любовь.

— Да, ночью, — ответила Джоселин и подумала: «Определенно удачный день».

Джоселин слышала, как Малькольм вывел машину из гаража и уехал на работу. Убирая со стола, она продолжала разговаривать с Лиззи, по нескольку раз называя одни и те же предметы. Девочка помогла ей вымыть ложки, ножи и вилки, а затем ушла играть к себе в комнату. Джоселин принялась убирать и пылесосить комнаты. Стоя на коленях, она чистила пол в ванной, выложенный розовым мрамором — гордостью Малькольма. Каждый раз, когда к ним приходили гости, он принимался рассказывать, с каким трудом нашел его в Италии и как потом долго подбирал к нему все остальное оборудование ванной. Он заплатил огромные деньги за стоящую на туалетном столике розовую вазу венецианского стекла, и только потому, что она гармонировала с розовым мрамором.

В половине девятого Джоселин посадила девочку в машину, закрепила ее ремнями безопасности и повезла в клинику Джона Трейси, расположенную на Вест-Адамс-бульвар.

Машина Джоселин медленно продвигалась вперед — был час пик. Она чувствовала, как из глубин ее души поднимается раздражение против мужа. Малькольм вложил в их дом все заработанные в Лалархейне деньги. Джоселин предполагала купить дом в районе Ненкон-парк, расположенном где-то посередине между комплексом компании «Айвари» и клиникой Джона Трейси. Это был спокойный район, в котором жили состоятельные люди. Но Малькольм из снобистских побуждений настаивал исключительно на Беверли-Хиллс, фешенебельном, но изолированном от всего и всех районе.

Лиззи вскоре сморило, и она проспала все сорок минут езды.

Когда они приехали на Вест-Адамс-бульвар, навстречу им выбежал дружок Лиззи Карлос. Клиника располагалась в нескольких бунгало, стоящих в тени огромной смоковницы. Семья Пек не платила за обучение дочери, так как Курт Айвари был спонсором клиники.

Обычно родители по очереди дежурили в находящейся при клинике школе для глухих детей. Джоселин в этот день была свободна от дежурства, но решила остаться и понаблюдать за дочерью. Она села на стул в узком коридорчике и заглянула в окошко, через которое был виден класс.

Миссис Кемп, специалист по работе с глухими детьми, усадила пятерых малышей на низенькие стульчики и начала занятие. Она взяла в руки большой бумажный пакет и, как поняла по ее губам Джоселин, спросила:

— Дети, кто отгадает, что у меня в пакете?

Маленькая девочка подняла руку, и все дети посмотрели на нее.

— Нет, Челла, — читала по губам учительницы Джоселин, — это не шар, но «шар» тоже хорошее слово. Давайте все дружно скажем — «шар». Ротики детей открылись. При этом они все смотрели друг на друга.

Лиззи подняла руку, и учительница посмотрела на нее. Лицо Лиззи напряглось, и она открыла рот.

— Правильно, Лиззи, это кукла. Подойди ко мне и возьми ее.

Радостно улыбаясь, Лиззи вынула из пакета куклу.

— Кукла, — сказала миссис Кемп, и дети повторили за ней: «Кукла».

К Джоселин подошла миссис Джекил, невысокая блондинка с хорошеньким усталым лицом. Ее маленький сын присоединился к группе месяц назад и еще не говорил ни слова.

— Моему мальчику очень трудно, — вздохнула она.

— Не отчаивайтесь, — успокоила ее Джоселин со знанием дела, — все постепенно наладится.

— Вы придете сюда вечером?

— Обязательно, — ответила Джоселин. — Я стараюсь не пропускать занятий. — Каждый вторник в клинике проводились занятия для родителей, на которых они вместе с психоаналитиком обсуждали проблемы, связанные с воспитанием глухих детей.

— Сегодня очередь моего мужа, — опять вздохнула миссис Джекил, — так трудно найти приходящую няню, вот мы и ходим по очереди.

К счастью, у Джоселин такой проблемы не было. Гонора и Курт с удовольствием забирали девочку к себе. Малькольм находил любой предлог, чтобы не сидеть с дочкой. Не ходил он и на занятия для родителей. Он вел себя так, будто его дочь совсем здорова и проблемы не существует.