Все и побыстрее - Страница 58

— Давай пойдем, — сказала Джоселин.

— Тебе уже лучше?

— Прекрасно. — Джоселин встала и поморщилась от боли.

Обнявшись, они медленно пошли к сверкающему огнями дому. Малькольм шептал ей на ухо слова любви, и Джоселин решила больше не расспрашивать его об отце, хотя и не могла понять, за что он так любил его. Удивила ее и та быстрота, с которой спокойное расположение духа ее будущего мужа перешло в безудержный гнев.

— Джоселин, послушай, я ударил тебя…

— Хватит. Все уже забыто, — сказала она не допускающим возражений тоном.

— Ты самое лучшее, что есть в моей жизни, и я хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо.

— Так и будет, — ответила Джоселин, еще крепче прижимаясь к нему.

Курт и Гонора были в гостиной. Курт сидел за столом и что-то писал. Гонора лежала на диване с открытой книгой на груди.

— Насколько я поняла, Джоселин не хочет никакой свадьбы, — сказала Гонора.

Курт поднял голову от работы.

— Ты же знаешь нашу Джоселин. Она не от мира сего.

— Но я не хочу ее принуждать.

— Ради Малькольма она пойдет на все.

— Как хорошо он сказал, что хочет видеть ее в свадебном платье.

— Он действительно любит ее.

— Она тоже от него без ума. Возможно, это звучит ужасно, Курт, но поначалу он мне совсем не понравился — уж слишком красив.

— Я сделаю из него Квазимодо, когда он придет в нашу семью, — ответил Курт, продолжая писать.

— Тебе кажется, что это необходимо?

— В некоторой степени, но боюсь, это не понравится Джосс. Она гордится им.

Гонора задумчиво посмотрела на огонь.

— Джосс всегда была замкнутой, — сказала она тихо.

— Ну и что? Зато у нее блестящий ум, — ответил Курт.

— Ты считаешь, что Малькольму это нравится?

— Похоже.

— А что будет, когда они поженятся и она обгонит его в карьере? Ты всегда говорил, что у нее блестящее будущее.

— Надеюсь, они справятся с этим. — Курт сложил бумаги и засунул их в портфель с медными треугольниками по углам. — Женитьба — рискованное мероприятие.

Гонора улыбнулась.

— Звучит так, будто ты в этом раскаиваешься.

— Я просто в отчаянии, — сказал Курт, протягивая ей руку.

Успокоенная словами мужа и радуясь за сестру, Гонора встала с дивана и прижалась к Курту. Они погасили в гостиной свет и направились в спальню.

Глава 27

Венчание Джоселин и Малькольма состоялось в простой, из серого камня церкви Сант-Албанс. Невесту вел к алтарю отец. На ней было белое шелковое платье с короткими рукавами.

Большинство из собравшихся в церкви людей так или иначе были связаны с семьей Айвари — старые и новые клиенты компании, политики, члены совета директоров фирм, образующих консорциум с фирмой Айвари. Солидные мужчины, одетые в темные деловые костюмы, с выражением значимости на лицах, мужчины помоложе из числа тех, кто работал с Малькольмом и Джоселин. Среди гостей были и хорошо знакомые лица: Фуад, специально прилетевший из Лалархейна, и Ви со своим новым мужем, подрядчиком из Сан-Диего, которым она очень гордилась, так же как и новой норковой шубкой — единственной среди других нарядов.

Гонора под руку с Куртом стояла в первом ряду. Она была рада, что отец прилетел из Лондона, но считала, что было бы более справедливо, если бы невесту вел к алтарю не он, а ее муж. Кто, как не он, избавил Джосс от вечных страхов, приютил ее в своем доме, оплатил ее учебу, взял на работу и вселил уверенность в себе.

Проходя мимо сестры, Джоселин улыбнулась ей, и эта улыбка уже была не улыбкой вечно испуганной девочки, а улыбкой женщины, знающей себе цену. «Если бы только Кристал была здесь», — подумала Гонора. Почему судьба распорядилась так, что сестры Силвандер не могли быть вместе, поддерживая друг друга и в горе, и в радости?

Длинная вереница машин направлялась к дому Айвари, где гостей ждали накрытые в саду столы под желтыми и белыми зонтиками. Официанты обносили гостей шампанским. На специально сооруженном помосте играл оркестр Менни Хармона.

Под звуки мелодии «Лунная река» Ленглей закружил дочь в вальсе. На нем был добротный костюм, скрывавший небольшой животик, появившийся в последние годы, седые волосы, подстриженные по английской моде, были слегка взъерошены, лицо сияло. Многие из гостей полагали, что выход Курта на международную арену стал возможен лишь благодаря поддержке его английского тестя.

Ленглей, раскрасневшийся от большого количества выпитого шампанского, кружил свою дочь в таком бешеном темпе, что платье Джоселин надувалось, как парус на ветру.

— Послушай, Джосс, — сказал он дочери, — ты помнишь, какой сильный дождь лил в день свадьбы Кристал и Гидеона?

Слабая улыбка скользнула по губам Джоселин, и она посмотрела вокруг, отыскивая в толпе гостей свою сестру и ее мужа. Она так и не простила Гидеона за то, что он оставил в беде ее старшую сестру, разлучил их всех с Кристал и стал врагом Курта.

— Да, сегодня погода намного лучше, — ответила она.

Ленглей громко рассмеялся.

— Да и твой муж намного лучше. Он настоящий красавец!

Заиграли «Ты называешь меня безответственным», и Джоселин пошла танцевать с Малькольмом.

— Ты счастлив? — спросила она.

— Очень, — последовал ответ. — Это самый лучший день в моей жизни.

— С этого дня я перестаю делать три вещи: вставать на колени, когда подаю тебе обед, говорить только тогда, когда меня спрашивают, мыть твои ноги и воду пить.

— Неужели это говорит моя жена? — удивился Малькольм, но его улыбка сияла счастьем.