Все и побыстрее - Страница 42

— Я не могу вас выгнать в вашем положении, но пройдет еще несколько дней, и хозяин вышвырнет меня с работы. Что мне прикажете с вами делать? Придется все-таки вручить вам уведомление о выселении.

Гонора легла на диван и попыталась заснуть, но тяжелые мысли не давали ей покоя. Скоро ее выселят. Куда она пойдет? Кто приютит ее? Если бы у нее была хотя бы сотня долларов, она смогла бы продержаться еще месяц. Дрожащей рукой Гонора провела по холодному, мокрому лбу. Кто бы мог одолжить ей эти деньги? Может быть, Кристал? Она вспомнила угрозы Гидеона и постаралась прогнать эти мысли, но они возвращались снова и снова.

А что, если попросить денег у самого Гидеона? Но как она может обратиться с такой просьбой к их врагу? Это оскорбит Курта, к тому же придется проехать пятьсот миль туда и обратно, чтобы добраться до него. А как путешествие отразится на ребенке? В брошюре сказано, что беременным женщинам следует избегать дальних поездок.

А разве у нее есть выбор? Гонора поднялась и стала искать в бумагах Курта карту Калифорнии.

Не доезжая до Грейпвайна, Гонора остановила машину и вышла подышать свежим воздухом. Запах цветущей люцерны наполнил ее легкие. Каждый час она останавливала машину и пять минут гуляла, надеясь, что это пойдет на пользу ребенку.

Следующая остановка была в Бейкерсфилде, где Гонора купила большой чизбургер и бутылку молока. Подкрепившись, она поехала дальше и ехала до тех пор, пока совсем не стемнело. Свернув на обочину, Гонора заперла дверцы и постаралась уснуть. Кузов машины вздрагивал от проносящихся мимо большегрузов. Утром следующего дня Гонора приехала в Сан-Франциско. Пока заправщик заливал бензин в бак, Гонора прошла в туалет, где умылась и переоделась в чистое платье. В висевшем над раковиной зеркале Гонора увидела свое бледное испуганное лицо.

Припарковавшись на Мейден-лейн, Гонора с трудом вылезла из машины. Поясница болела, ноги онемели. Она испугалась, что дальняя дорога повредила ребенку, но он тотчас зашевелился в животе, напоминая о своем существовании.

Сидевшая за пультом связи девушка с интересом оглядела ее с головы до ног.

— Что вам угодно? — спросила она.

— Мне нужно видеть мистера Талботта.

— Вам назначена встреча?

— Нет, но…

— Тогда сожалею, но никто не может пройти к мистеру Талботту без его личного приглашения. Таков порядок.

— Думаю, он не будет возражать — я сестра его жены.

— Похоже, что так. У вас такой же милый акцент. Проходите.

Поднимаясь по лестнице, Гонора вспомнила, как они с Кристал впервые пришли сюда. Неужели прошел всего год? Казалось, минула целая вечность. Неужели семья Силвандер развалилась всего за год?

Гонора поднялась на второй этаж. Чертежных столов здесь уже не было. Всю дорогу Гонора думала, что она скажет секретарше Гидеона, но ее в приемной не оказалось. Гонора подошла к двери, на которой золотыми буквами было написано: «Г.Д.Талботт. Президент» — и открыла ее.

Гидеон стоял, склонившись за столом, заваленным чертежами. При виде Гоноры лицо его стало хмурым.

Гонора с трудом выдавила улыбку.

— Доброе утро, Гидеон.

— Как ты осмелилась прийти сюда? — рявкнул он. — Почему эта новая идиотка пропустила тебя?

— Не ругайте ее, — ответила Гонора, — я сказала ей, что я сестра вашей жены.

— Неужели ты не поняла меня? Я ведь ясно сказал — никаких родственных связей!

— Вы сказали, что я не должна общаться с Кристал и Джоселин, и я сдержала свое слово.

Гидеон посмотрел на нее в упор.

— Тогда зачем ты здесь?

— Я пришла одолжить у вас денег. — Всю дорогу Гонора повторяла эти слова, и сейчас они легко слетели с ее губ. — Мне нужно сто долларов под любые проценты.

— Я не имею дело с женщинами легкого поведения.

— Мы с Куртом поженились.

— Твое обручальное кольцо для меня ничего не значит. Я не верю тебе.

— Мы поженились в Тахо. — Голос Гоноры был спокойным.

Гидеон опустился в большое кожаное кресло, не предложив ей сесть.

— Тогда почему твой муж не обеспечивает тебя?

— Его сейчас нет в стране.

— Слышал, что он уехал в Лалархейн строить дорогу, — сказал Гидеон. — Как видишь, я в курсе дел Курта Айвари. — Выражение лица Гидеона смягчилось.

Гонора почувствовала к нему некоторую симпатию. В конце концов это он спас Курта от голода, дал ему образование, заботился о нем.

— Гидеон, — сказала она, — Курт не виноват, что все так получилось. Он очень любит вас.

— Не старайся, все равно не получишь ни пенни.

Гонора едва держалась на ногах.

— Я бы не приехала сюда, но у меня просто нет выхода. Курт оставил мне большую сумму… но я… я сделала глупость. Мне нужно всего сто долларов.

— Ты и твой отец! Вы упустили свой шанс, а теперь побираетесь!

— Папа вернулся в Лондон. Ему предложили хорошую работу.

Гидеон недоверчиво посмотрел на Гонору. Его взгляд говорил: я поверю этому только в том случае, если у меня будет достоверная информация.

— Я уже достаточно сделал для Айвари, — сказал Гидеон злобно, — и не собираюсь помогать его ублюдку.

При слове «ублюдок» сердце Гоноры упало, в глазах потемнело, руки непроизвольно сжались в кулаки. Она была оскорблена до глубины души. Как смеет этот отвратительный коротышка так оскорблять ее еще не родившегося ребенка? Неужели в этом мерзком типе, женившемся сначала на ее тетке, а затем на сестре, нет ничего человеческого? Пытаясь взять себя в руки и держаться с достоинством, Гонора спокойно ответила: